По интернету разлетается ролик о том, как в одном из российских супермаркетов «колбасит» и буквально доводит до слёз одного мигранта из одной особенной страны, которую нетрудно будет угадать прямо по первым же словам автора записи. Вот он начинает обращаться к зрителям:
«Европейские коллеги и братья!»
И мы сразу понимаем ровно две вещи! Во-первых «европейские коллеги и братья» могут быть у жителей трёх стран: Литвы, Латвии и Эстонии – они у нас входят в Евросоюз. А во-вторых, мы сразу понимаем, откуда именно этот пафосный дядя! Он точно не из Прибалтики… И вообще, «круг подозреваемых», так сказать, сужается до единственной страны! Там вообще живут исключительно европейцы!
И вот он ходит по этому гипермаркету и всхлипывает:
«Вы посмотрите только, как они живут!.. Сколько тут всякой выпивки!.. Сколько тут водки – это они любят!»
Кстати, не будем выяснять, кто именно «они», но отметим, что в отделе с водкой ровно один человек – тот самый, который всё это пишет. Ну, ему, возможно, виднее, кто и чего любит.
И вот он ходит и довольно монотонно повторяет:
«Вы это видите? Видите??? Где тут санкции? Смотрите, как они тут живут! «Под санкциями», якобы!.. Смотрите, как у них, якобы, «ничего нет»!.. Ага, «ничего»… Ну вот прям совсем «ничего»!!!
Кстати, непонятно в этом месте, в чём товарищ нас обвиняет? Мы что, разве когда-то претендовали на то, что боимся санкций? И кого-то уверяли, что у нас пустые полки в магазинах и жрать нечего?
Кажется, мы даже предупреждали этих самых «коллег и братьев», что европейцы вас обманут! Что никаких санкций они вводить на будут! Что на бумаге будет одно, а на деле – будут торговать как и торговали. И, в сущности, так всё и есть.
А теперь они, стало быть, недовольны… И чем же именно? И кто же им виноват? Вот он ходит и бухтит:
«Я думал, у них ничего нет! Я смотрю, и у меня уже слёзы, слёзы на глазах капают! Этот проклятый магазин… Ну просто всё «поросло санкциями», ага!.. Посмотрите только!.. Что делают!.. Как они живут!..»
А, кстати, как же именно «они живут»? Могли бы вместе так жить! Более того – и жили так вместе! И всем было хорошо, и горя не знали!.. Однако же – нет, слишком хорошо жили, приключений захотелось – на голову всем. Правда на голову всем не очень получилось, в основном только самим себе прилетело. И как раз это-то их теперь так триггерит!
«Я уже не могу, сейчас заплачу!» — и ролик заканчивается под всхлипы.
Что тут САМОЕ характерное! И о чём не прозвучало вообще ни слова у нашего дорогого «гостя столицы».
Был когда-то такой роман «Парижская любовь Кости Гуманкова», где простой советский инженер при позднем СССР попадает во Францию в составе сборной-солянки разных персонажей: кто-то там – передовица производства, кто-то – обычный колхозник, и так далее. И вот колхозник все 2 недели в Париже, попадая то в кафе, то в магазин, бубнит себе под нос: «Ну, негодяй! Ну, я приеду – точно ему морду набью!» И всё отказывался говорить, кому именно.
Оказалось – приехал и правда набил: директору своего же колхоза. За то, что этот директор чуть ли не каждый год отправлялся от партии в такие вот «экскурсии», а приезжая домой, рассказывал, как «загнивает» Запад и как там плохо живётся. И лишь однажды не смог поехать – заболел директор. Отправили другого колхозника – и всё сразу выяснилось.
Так вот, этот мужичок из деревни почему-то злился не на Францию, правда? Он злился на своего директора, который врал ему, оказывается, о том, как Европа живёт.
А вот у нашего «героя», так сказать, всё наоборот! Казалось бы, первый же вопрос должен был возникнуть: а что же они мне врали-то годами, все эти болтуны? Оказывается, здесь всё иначе!
Однако же – неееет! Они ему как раз врали то, что он сам хотел слышать. То, что ему было надо. Полезли бы с правдой – он, может, и слушать бы не захотел! Так что к пропагандистам у него претензий нет! Они всё правильно делали, можно сказать…
У него претензии к нам: что мы живём не как в их пропаганде! Не так, как ему хотелось бы. Что реальность доказывает не то, что он там себе насочинял. И что ему годами нравилось слушать…
Так что, скорее всего, этот его ролик завирусится только у нас, в России. А там, у него на родине, он никому не будет нужен. Там правда только мешает, она никому не нужна. Там востребовано то, что им и рассказывают. А потом они, приехав в Россию, не могут пережить классического контраста «ожидание-реальность».